Раскрыты методы работы Смерш во время Сталинградской битвы

В сражении за Сталинград решалась судьба не только России, но и судьбы многих народов европейских стран, оккупированных и угнетённых Германией.

Как известно, летом 1942 года на советско-германском фронте сложилась критическая обстановка. В связи с прорывом противника в большую излучину Дона 17 июля начался оборонительный период сражения за Сталинград, продолжавшийся до 18 ноября. Советское руководство надеялось, что союзники откроют второй фронт в Европе, однако в августе 1942-го советская разведка получила достоверные данные о том, что "военный кабинет Англии 25 июля на своём заседании принял решение второго фронта в этом году не открывать"¹.

Ставка Верховного Главнокомандования в период с 17 июля по 30 сентября 1942 года направила на усиление Сталинградского направления 50 стрелковых и кавалерийских дивизий, 33 бригады, в том числе 24 танковые. Главная причина неудачных сражений на подступах к Сталинграду, обусловившая необходимость принятия чрезвычайных мер (создание заградительных отрядов, штрафных рот и батальонов, репрессии в отношении военнослужащих, которые при отступлении попадали в окружение), состояла в том, что при организации стратегической обороны советское командование повторяло ошибки 1941 года.

В период с 19 ноября 1942-го по 2 февраля 1943 года войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов предприняли наступление, окружив и уничтожив Сталинградскую группировку противника. Войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов к 23 ноября соединились в районе города Калач и окружили основные силы 6-й полевой германской армии. На внутреннем фронте окружения успешно развивал наступление Донской фронт. В результате советские войска, развернув всеобщее наступление на юге, продвинулись вперёд на 400-500 километров, и это положило начало коренному перелому в Великой Отечественной войне. 

В период Сталинградской битвы, как и на протяжении всей войны, велось незримое противоборство разведок и контрразведок воюющих государств. Так, советская внешняя разведка (1-е и 4-е управления НКВД СССР) добывала разностороннюю информацию о планировании вермахтом наступательных операций на советско-германском фронте, использовании Германией новых видов вооружения; военном положении на советско-германском фронте путём перехвата британской разведкой радиограмм германских ВВС; внутриполитическом положении в странах-союзниках Германии - Болгарии, Венгрии, Италии, Румынии и Финляндии; взаимоотношениях между этими странами; возможности нападения Японии на СССР; отношении Испании и Турции к возможному участию во Второй мировой войне. В то же время советская разведка получала информацию и о внутриполитической обстановке в странах - союзниках по антигитлеровской коалиции - Великобритании и США, их позиции по вопросу открытия второго фронта; взгляды союзников на устройство послевоенной Европы; морально-политическом положении в армиях союзников по Антигитлеровской коалиции. Чрезвычайно важными были сведения, полученные советской разведкой о развёртывании работ по использованию энергии урана в военных целях в Великобритании, Германии и США.

Если советская внешняя разведка добывала ценную информацию, находясь чаще всего вдали от линии фронта, то советские военные контрразведчики с первых дней Великой Отечественной войны принимали непосредственное участие в боях за Москву, Сталинград и другие города. Документы Центрального архива ФСБ России позволяют нам реконструировать основные направления деятельности органов военной контрразведки в период Сталинградской битвы. 

Особые отделы, входившие в тот период в структуру Наркомата внутренних дел СССР, имели строгую централизованную структуру: Управление особых отделов НКВД СССР - особые отделы фронтов (округов) - армий - корпусов - дивизий - бригад. Сотрудники особых отделов дивизий и бригад, находясь в первых эшелонах оборонявшихся или наступавших войск, вместе с бойцами и командирами участвовали в боях за Сталинград, в трудную минуту, в случае гибели командира, военные контрразведчики брали на себя руководство боем. 

Основным задачами особых отделов НКВД Сталинградского, Донского, Юго-Западного фронтов и подчинённых им органов военной контрразведки, принимавших участие в Сталинградской битве, была борьба со шпионами, предателями и диверсантами в частях и соединениях Красной армии и войсках НКВД и прифронтовой полосе, а также проверка советских военнослужащих, побывавших в плену или окружении, оперативный розыск агентов диверсионно-разведывательных подразделений противника. Военные контрразведчики выявляли лиц, которые по заданию иностранной разведки собирали информацию о частях и соединениях Красной армии, проводили "пораженческую агитацию" и распространяли провокационные слухи, склоняли советских военнослужащих к переходу на сторону врага и сдаче в плен.

Находясь в группах боевого охранения, на переднем крае, военные контрразведчики задерживали шпионов и диверсантов, переходивших линию фронта. В целях оперативного розыска агентов немецкой разведки, контрразведки и полиции органы военной контрразведки формировали розыскные дела, составляли алфавитные списки и ориентировки, на основании которых велась проверка личного состава штабов и узлов связи, запасных полков, военнослужащих, возвратившихся из госпиталей, плена, вышедших из окружения, а также лиц, находившихся на сборно-пересыльных и проверочно-фильтрационных пунктах и лагерях.

В розыскных делах находились фотографии арестованных немецких агентов, выписки из их показаний, материалы о родственных и иных связях разыскиваемых лиц, о возможных местах их пребывания после заброски в советский тыл. Разысканные и задержанные агенты спецслужб Германии и их союзников подвергались разведывательным опросам, в ходе которых выяснялась информация о полученном задании, способе переброски через линию фронта и связи, известных ему сотрудников и агентах противника, сведения о действующих частях германской армии и их союзников. Особые отделы были наделены чрезвычайными полномочиями - арестовывать дезертиров и паникёров, а в случае необходимости расстреливать их на месте.

Одним из направлений деятельности органов военной контрразведки в штабах фронтов и армий являлось поддержание режима безопасности и сохранение в тайне планов подготовки советского контрнаступления. Наиболее опытные оперативные сотрудники военной контрразведки, работавшие в штабах, выявляли и предупреждали проникновение к важным секретным документам, содержащим информацию по управлению войсками, планированию и проведению боевых операций. Они выявляли и предупреждали нарушения в организации шифровальной работы, чтобы не допустить утечки информации по каналам связи, а также иные предпосылки к разглашению секретной информации и своевременно информировали о них военное командование.

По наиболее серьёзным проступкам и происшествиям, в том числе о недостаточных мерах по соблюдению сохранности военной тайны и маскировки сосредоточения войск при подготовке к наступательным действиям, начальник Управления особых отделов В. С. Абакумов информировал начальника Генерального штаба А. М. Василевского. План действий советских войск по окружению и разгрому сил противника на Сталинградском направлении, получивший наименование "Уран", готовился в строжайшем секрете. Военные контрразведчики успешно выполнили задачу по обеспечению секретности подготовки этой операции.

Для того чтобы перекрыть возможные маршруты движения агентов разведывательно-диверсионных служб Германии и её союзников во фронтовой полосе, особые отделы совместно с подразделениями войск НКВД по охране тыла действующей армии выставляли посты, дозоры и засады в прифронтовой полосе, на транспортных коммуникациях, по которым к линии фронта железнодорожным и автомобильным транспортом направлялись войска, военная техника и грузы, обеспечивался режим безопасности.

Все военнослужащие, переходившие линию фронта, а также находившиеся в немецком плену, проверялись особыми отделами, осуществлялся их разведывательный опрос, выяснялись обстоятельства пленения, побега или освобождения из плена. Сотрудники особых отделов участвовали в проверке и контроле документов у всех без исключения военнослужащих, неорганизованно пробиравшихся с линии фронта в прифронтовую полосу, а также у других лиц, передвигавшихся в одиночном порядке либо в составе небольших подразделений и команд. При задержании лиц, предъявивших вызвавшие подозрения документы, на месте проводился их краткий опрос, а при необходимости в дальнейшем - разбирательство. Военными контрразведчиками принимались меры по обеспечению сохранности бланков удостоверений и паспортов, красноармейских книжек, штампов и печатей, командировочных и других удостоверений, предупреждению и пресечению передачи подлинных бланков советских документов в распоряжение разведывательных служб противника.

Информирование военного командования, а также НКВД СССР и ГКО о положении в Сталинграде и его окрестностях было каждодневной заботой особых отделов и УНКВД по Сталинградской области. В связи с чрезвычайной обстановкой в Сталинграде находившийся на Сталинградском фронте Абакумов, начальники особых отделов НКВД Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов в июле - декабре 1942 г. практически ежедневно направляли сообщения - шифртелеграммы, телефонограммы по ВЧ-связи, спецсообщения через фельдсвязь и т. п., в НКВД Берия, в ГКО Сталину и Молотову, иногда и Маленкову, а также в Генеральный штаб Красной армии - Василевскому. Значительное количество информационных документов особых отделов было посвящено недочётам и недостаткам как в действующей армии в целом, так и ошибкам, которые, по мнению особых отделов, допустили представители военного командования в ходе оборонительных боёв частей и соединений Красной армии, при организации противовоздушной обороны, создании и использовании заградительных отрядов.

В докладных записках и телеграммах содержится информация о наступательных действиях германских войск и их союзников, налётах авиации противника на военные, транспортные и промышленные объекты Сталинграда. В зависимости от актуальности, значимости и степени достоверности информации сообщения особых отделов направлялись либо немедленно, либо ежедневно к 23 часам.

Объективная и своевременная информация особых отделов, направлявшаяся в Центр, позволяла Ставке ВГК перераспределять материальные и людские ресурсы, принимать меры по устранению недостатков, планировать дальнейшие действия. Так, 29 августа 1942 года в Москву было направлено сообщение о катастрофической нехватке снарядов и сделан вывод: "Дальнейший успех на Сталинградском фронте будет в значительной степени зависеть от получения боеприпасов".

В сообщении от 4 сентября говорилось о причинах срыва наступления северной группировки войск Сталинградского фронта, "так как противник разгадал наши мероприятия и с утра 2 сентября 1942 года почти безнаказанно бомбил танки 7 корпуса и пехоту".

О причинах приостановления наступления 18 сентября 1-й Гвардейской и 24-й армий - "массовое воздействие на боевые порядки наших частей авиации противника, вылетавшей группами по 100-120 самолётов", - сообщалось в Центр 21 сентября. В тот же день было отправлено сообщение о демонстрации противником ложного наступления в районе Орловка, севернее Сталинграда.

Советская разведка и контрразведка предпринимали большие усилия по своевременному информированию ГКО и Ставки ВГК о положении на отдельных участках фронта и в тылу. Но, как писал в своих мемуарах маршал Василевский, обоснованные данные нашей разведки не всегда были учтены.

Важным направлением деятельности особых отделов НКВД, в подчинении которых находились и отделения военной цензуры, являлся контроль за политико-моральным состоянием военнослужащих. Сбор информации о реагировании военнослужащих, а также перлюстрация корреспонденции позволяли особым отделам знать реакцию военнослужащих и местного населения на поражения Красной армии и отход её частей и соединений, на недостатки в снабжении, медицинском обслуживании личного состава и других проблемах фронта и тыла.

Архивные документы рассказывают о реакции военнослужащих в связи с приездом Черчилля и американского дипломата Гарримана в Москву и на возможности открытия второго фронта. Документальные источники свидетельствуют, что более всего советское партийно-государственное руководство волновали вопросы морально-политического состояния Красной армии, реакция личного состава на издание и выполнение печально знаменитого приказа НКО № 227, а также на принятие указа Президиума Верховного Совета СССР об упразднении института комиссаров².

Для предотвращения разглашения военной тайны, а также "распространения антисоветских, провокационных, клеветнических и иных сведений через красноармейскую почту" часть адресованной на фронт корреспонденции и все письма, отправлявшиеся из действующей армии, просматривались в отделениях военной цензуры. Вся подвергаемая досмотру корреспонденция вскрывалась официально и помечалась штампом "Просмотрено военной цензурой".

Корреспонденция, содержащая военную тайну, и сведения, не подлежавшие оглашению, либо конфисковывалась, либо часть текста письма зачёркивалась. Отделения военной цензуры в действующей армии находились при штабах, а на территориях в тылу советских войск - в служебных помещениях Наркомата связи при военно-сортировочных пунктах, военно-почтовых базах, отделениях и станциях флота. Отделения военной цензуры работали в тесном контакте с особыми отделами округов, фронтов, армий и соединений.

В период наступления германских армий и их союзников на Сталинград сотрудники особых отделов и военнослужащие войск НКВД вместе с военнослужащими частей и соединений Красной армии вели изнурительные бои с превосходящими силами противника, стояли насмерть на рубежах и позициях. Летом 1942 года в Сталинграде размещались 10-я стрелковая дивизия внутренних войск НКВД, 178-й полк войск НКВД по охране промышленных предприятий и сооружений, 73-й отдельный бронепоезд. 91-й полк войск НКВД по охране железнодорожных сооружений и 249-й конвойный полк, принимавшие непосредственное участие в оборонительных боевых действиях. В критических ситуациях, в случае гибели командиров рот, батальонов, военные контрразведчики нередко принимали на себя командование боевыми подразделениями, проявляя при этом мужество и отвагу.

За мужество и героизм, проявленные во время боевых действий в Сталинграде, была награждена боевыми орденами и медалями большая группа сотрудников военной контрразведки. Среди них старший оперуполномоченный особого отдела 10-й дивизии внутренних войск НКВД Антрохов, сотрудники особого отдела 62-й армии Артамонов, Лукашевич и Малышев, оперуполномоченный особого отдела 39-й гвардейской стрелковой дивизии Куприн, оперуполномоченный особого отдела 124-й отдельной стрелковой бригады Коваленко, старший оперуполномоченный 37-й гвардейской стрелковой дивизии Ефанов и многие другие.

Военные контрразведчики вели активную работу с военнопленными противника с целью выявления среди них сотрудников разведывательно-диверсионных служб противника, изобличение военных преступников, а также получения важной разведывательной информации: численности и дислокации воинских частей, их политико-моральном состоянии; какие мероприятия проводит противник на оккупированной территории, готовит ли плацдарм для нового наступления, стягивает ли подкрепления или готовится к эвакуации; о содержании и системе нацистской пропаганды, направленной на моральное состояние противника. По результатам работы ежедневно в Генеральный штаб и управления фронтов направлялись десятки докладных и оперативных сводок. Среди военнопленных, задержанных в ходе ликвидации группировки немецких, итальянских и румынских войск в районе Сталинграда советские контрразведчики выявили и арестовали 91 официального сотрудника военных разведывательных и контрразведывательных органов Германии и Румынии³.

В результате наступления частей и соединений Красной армии и разгрома окружённой группировки противника в районе Сталинграда в плен было взято свыше 91 тысячи человек во главе с командующим 6-й армией генерал-фельдмаршалом Паулюсом. Около трёх недель пленные немецкие, итальянские и румынские солдаты, офицеры и генералы находились в районе Сталинграда: в это время шла подготовка лагерей НКВД для приёма военнопленных. Поэтапно из Сталинграда вывезли пленных солдат, затем младших и старших офицеров до подполковников включительно, затем были отправлены полковники и генералы. Из высшего командного состава 6-й и 4-й армий вермахта был сформирован эшелон, который тронулся в путь 21-го, а 24 февраля 1943 года прибыл в Москву.

Сотрудники советской контрразведки в результате разведывательных опросов военнопленных генералов 3-й румынской армии Мазарини⁴, Ласкара⁵, Станеску⁶, проведённых в конце января - начале февраля 1943 года, получили информацию о численности румынской армии, её резервах, настроениях лидеров некоторых румынских партий и отдельных генералов⁷.

Особым отделом НКВД Донского фронта среди германских военнопленных был выявлен Борис фон Найдхардт⁸, использовавшийся в качестве личного переводчика Паулюса. На допросе в особом отделе Найдхардт рассказал о настроениях Паулюса и окружавшей его группы генералов и офицеров накануне капитуляции, дал ряд ценных показаний о действиях воинских соединений и частей, которые входили в 6-ю армию⁹.

Одной из задач советских контрразведчиков было убедить пленных германских генералов, в том числе Паулюса, сделать официальные заявления, осуждающие преступную политику Гитлера, и призвать военнослужащих вермахта к прекращению боевых действий. В результате длительной и хорошо продуманной работы Паулюс 8 августа 1944 года призвал солдат вермахта сдаваться в плен.

Советские военные контрразведки допросили более 500 военнопленных-сапёров, от которых к началу марта 1943 года получили информацию о 59 минных полях и участках с общим числом от 14 до 4300 установленных там противотанковых и противопехотных мин. Из 250 пленных германских сапёров были сформированы специальные подразделения, которые проводили работы по разминированию¹⁰.

Победа Красной армии под Сталинградом угнетающе подействовала на гитлеровскую коалицию и страны-сателлиты Германии. Руководящие круги Италии, Румынии, Венгрии и Финляндии стали искать предлоги для выхода из войны, для заключения сепаратного мира с США, Англией, возможно, с СССР. Сталинград стал символом мужества, героизма и победы.

Советская разведка и контрразведка контролировали настроения иностранных дипломатов в СССР, а также собирали информацию об откликах в зарубежных странах на ход боевых действий под Сталинградом.

В начале августа 1942 года, когда германские армии вели широкомасштабное наступление на Сталинград и Кавказ, советская контрразведка, сообщая о реагировании иностранных дипломатов, отметила, что американский посол в СССР адмирал Уильям Стэндли был уверен, что германские армии не смогут захватить Сталинград и Баку. Он считал, что Советский Союз располагает громадными людскими резервами, у него большая обученная армия, которая "ещё не пришла в движение". По мнению Стэндли, Красная армия отступала в порядке, сохраняя своё вооружение. Американский дипломат считал, что русские уже скоро нанесут ответный удар в излучине Дона и перейдут в активную фазу обороны¹¹.

В первые же дни контрнаступления частей Красной армии под Сталинградом, 25 ноября 1942 года, из Нью-Йорка поступила информация об откликах американцев, называвших события в Сталинграде "самым серьёзным поражением немцев за всю войну". Жители Нью-Йорка на улицах, в метро, автобусах восторженно обсуждали сообщения о советских победах. Американская печать и радио широко комментировали наступление частей Красной армии. Занятие советскими войсками города Калач и ряда железнодорожных пунктов называлось "хорошо подготовленной операцией, которая может оказать серьёзное воздействие на боевую мощь всей германской армии". Американцы высказывали надежды на то, что советские войска, "возможно, поймают в ловушку большую часть германских войск под Сталинградом".

В ноябре 1942-го в Москву в качестве специального представителя президента США Рузвельта прибыл бригадный генерал американской армии Патрик Хэрли. 14 ноября Хэрли был на приёме у Сталина, беседа продолжалась почти полтора часа. Гость просил Сталина организовать ему поездку на важнейшие в то время участки советско-германского противостояния - Донской и Сталинградский фронты. Хэрли так сформулировал цель своей поездки на фронт: получить свежую информацию о стратегии, боевых операциях и штабной службе, а также о мощи и эффективности живой силы Красной армии, для того чтобы проинформировать непосредственно президента Рузвельта. Хэрли хотел лично убедиться в том, каково положение на фронте, побеседовать с советскими военнослужащими.

Сталин разрешил поездку, лишь получив известие о первых успехах контрнаступления Красной армии в районе Сталинграда. С 28 ноября по 7 декабря генерал и сопровождавшие его помощник американского военного атташе в СССР подполковник Ричард Парк и майор Джон C. Генри совершили поездку на Юго-Западный фронт. Американцы вели личное наблюдение, встречались и беседовали с советскими солдатами, офицерами и генералами, собирали военную и политическую информацию, которая давала им наглядное представление об обстановке в районе Сталинграда в первые дни контрнаступления Красной армии. Хэрли, посетив центральный участок (около 30 дивизий) северной части кольца окружения немецко-фашистских войск (22 дивизии) в Сталинграде, заключил, что части Красной армии не позволят выйти из окружения в районе Сталинграда германским войскам и их союзникам. Его вывод основывался не только на личных наблюдениях в Сталинграде, но и на уверенности советских военнослужащих, которую они высказывали в беседах с американцами об окончательном уничтожении германской группировки, так как она была надёжно блокирована и получала лишь незначительные поставки только с воздуха.

Интересны оценки Сталинградской битвы, которые были даны генералами германской армии. Так, как отмечал генерал-фельдмаршал Кейтель, в летней кампании 1942 года в оперативно-стратегических планах германского военного командования Сталинград занимал важное место. По его мнению, Сталинград имел большое значение и для Красной армии. Для того чтобы достичь поставленной цели - занять Сталинград, как объяснял Кейтель, Германия "связала в городе слишком много сил". Он признавал то, что Красной армии удалось положительно решить важную задачу по обороне Сталинграда. Кейтель признал, что в Германии недооценили силу Красной армии под Сталинградом. "Иначе, - говорил он, - мы не втаскивали бы в город одну дивизию за другой, ослабляя фронт по Дону".

Кейтель говорил, что "вдобавок ко всем затруднениям, Антонеску потребовал выделения самостоятельного участка для румынской армии, что затем привело к катастрофическим результатам". Кейтель подчёркивал, что в период боевых действий под Сталинградом "немецкое командование не рассчитало ни сил, ни времени, ни ударных способностей войск. Однако в то время Сталинград был настолько соблазнительной целью, что казалось невозможным отказаться от него. Думали, что если подбросить ещё одну дивизию, ещё один артполк РГК, ещё один сапёрный батальон, ещё один миномётный дивизион, ещё одну артбатарею, то вот-вот город будет в наших руках. В соединении с недооценкой и незнанием противника всё это привело к сталинградскому окружению"¹².

Кейтель отмечал, что предложения об уходе германских частей и соединений из Сталинграда были самым решительным образом отклонены фюрером. Фельдмаршал подчёркивал, что первоначально очень большие надежды возлагались на контрнаступление Манштейна и помощь ВВС. Но после неудачи Манштейна "все были едины во мнении что необходимо максимально быстро вывести войска с Кавказа, что и удалось". Из кампании 1942 года и неудачной для германской армии битвы под Сталинградом Кейтель сделал следующие выводы: 1. Потеря 6-й армии исключительно тяжело отзовётся на состоянии всего Восточного фронта. 2. Войну на Восточном фронте нельзя считать проигранной, даже если в скором времени не будет военных побед. 3. Нельзя возлагать никаких военных надежд на союзные Германии государства (Румынию, Венгрию, Италию и др.)¹³.

О том, что происходило в ставке Гитлера в январе 1943 года, советским контрразведчикам спустя несколько лет рассказал генерал-лейтенант люфтваффе Штагель¹⁴. 14 января 1943 года в 11 часов утра он прибыл в ставку Гитлера близ Растенбурга в Восточной Пруссии. Подполковник фон Белов¹⁵, являвшийся офицером связи от командования ВВС при Гитлере, сказал Штагелю, что фюрер вряд ли примет его, так как ставка в целом напоминает разорённый пчелиный улей, где всё гудит и жужжит только об одном - о Сталинграде. Фон Белов, которого Штагель знал раньше, конфиденциально сообщил ему, что фюрер потерял сон и аппетит, совершенно не выходит на свежий воздух и поэтому, чтобы хоть немного его рассеять, его приближённые подарили ему собаку. "Это теперь самое близкое существо фюрера, - добавил фон Белов. - С собакой он выходит немного погулять около бункера"¹⁶.

3 февраля 1943 года командующий войсками Приволжским военным округом генерал-лейтенант С. А. Калинин записал в своём дневнике: "Сталинградская эпопея закончилась полным поражением немцев… Маршал артиллерии Воронов и генерал-полковник Рокоссовский обессмертили своё имя этой операцией. Как бы ни закончилась война, Сталинград яркой звездой будет сиять на страницах истории, а имена героев, чем дальше будут уходить события в историю, тем с большим уважением будут поминаться на русской земле. Много будет написано книг, романов и повестей о Сталинграде и его защитниках"¹⁷.

Текст: Василий Христофоров, доктор юридических наук. Журнал "Родина"

1. Органы государственной безопасности СССР в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн.2. М. 2003. С. 115.

2. См.: Сталинградская эпопея: Материалы НКВД СССР и военной цензуры из Центрального архива ФСБ РФ. М. 2000. C. 10, 218-231 , 242-246 , 259-263, 382-387 , 395-400.

3. См.: Органы государственной безопасности в Великой Отечественной войне. Т. 3. Кн. 2. С. 143.

4. Мазарини Николай Иванович (1889-?), дивизионный генерал, командир 5-й пехотной дивизии, бывший помощник начальника Генштаба румынской армии.

5. Ласкар Михаил Константинович (1889-?), командир б-й пехотной дивизии 5-го румынского армейского корпуса, дивизионный генерал.

6. Станеску Троян (1889-?), командир бригады, входившей в состав 6-й пехотной дивизии, бригадный генерал.

7. ЦА ФСБ России. Ф. 4-ос. Оп. 1. Д. 10. Л. 229-231.

8. Найдхардт Борис Дмитриевич (1898-?), переводчик разведывательного отдела 1-Ц 51-го армейского корпуса, с 23 января по 1 февраля 1943 г. личный переводчик генерал-фельдмаршала фон Паулюса.

9. Архив УФСБ по Волгоградской области. Д. № 29279. Л. 1-2.

10. ЦА ФСБ России. Ф. 4-ос. Оп. 1. Д. 11. Л. 223.

11. Там же. ПФ-10315. Т. 1. Ч. 2. Л. 43-44.

12. Там же. ПФ-10054. В 3 т. Т. 1. Л. 219-231.

13. Там же.

14. Штагель Рейнар Генрих (1892-1955), генерал-лейтенант авиации (1944), командир авиаполевой группы "Зондерштаб Штагель" (сентябрь 1942 январь 1943).

15. Белов Николаус фон (1907-1983), адъютант по люфтваффе в адъютантуре фюрера и рейхсканцлера (с 16 июня 1936 г.). Постоянно находился при Гитлере во время его поездок на фронт и в различные ставки.

16. ЦА ФСБ России. Д. Н-21101. Л. 84-95 об.

17. Там же. Д. Р-24261. Тетрадь № 5. C. 124.

Изображение (фото): из открытых источников

Исторические события:

• Битва за Москву 30.09.1941-20.04.1942;
• Сталинградская битва 17.07.1942-02.02.1943;
• Сталинградская оборонительная операция 17.07.1942-18.11.1942;
• Сталинградская наступательная операция «Уран» 19.11.1942-30.11.1942.

Участники событий и другие указанные лица:

• Абакумов Виктор Семёнович, советский государственный деятель, генерал-полковник, комиссар государственной безопасности 2 ранга, министр государственной безопасности СССР;
• Берия Лаврентий Павлович, советский государственный и партийный деятель, генеральный комиссар государственной безопасности, Маршал Советского Союза, лишён всех званий в 1953 году;
• Василевский Александр Михайлович, советский полководец, Маршал Советского Союза, начальник Генерального штаба, главнокомандующий советских войск на Дальнем Востоке, министр Вооружённых сил СССР;
• Воронов Николай Николаевич, советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, Главный маршал артиллерии, Герой Советского Союза;
• Калинин Степан Андрианович, советский военачальник, в годы Великой Отечественной войны командующий 24 армией и ряда военных округов, генерал-лейтенант;
• Молотов (Скрябин) Вячеслав Михайлович, русский революционер, советский политический, государственный и партийный деятель, народный комиссар иностранных дел СССР, министр иностранных дел СССР, один из высших руководителей ВКП(б) и КПСС;
• Рокоссовский Константин Константинович (Ксаверьевич), советский и польский военачальник, дважды Герой Советского Союза, кавалер ордена «Победа», маршал двух стран: СССР и Польши;
• Сталин (Джугашвили) Иосиф Виссарионович, фактический руководитель СССР, генеральный секретарь ЦК КПСС, генералиссимус Советского Союза.