| 10.09.2007 Как национализируют Россию В 2004 году ИД "Коммерсантъ" реализовал проект "Кому принадлежит Россия", в котором подробно исследовал, как в результате приватизации в России сформировалась крупная частная собственность. Сегодня пришло время поговорить об обратном процессе - формировании в отечественной экономике нового мощного государственного сектора. Национализация - это переход контроля над любым активом от частной структуры к государству. При этом контроль государства может быть как прямым, так и косвенным, но должен базироваться на легитимных правах собственности. Национализация уже около четырех лет является наиболее заметным процессом в отечественной экономике, и потому сегодня правомерно поставить вопрос о ее промежуточных итогах. Привела ли она к тому, что ситуация в экономике радикальным образом изменилась и мы на всех парах движемся к плановому хозяйству? Ответ на этот вопрос пока, к счастью, отрицательный. Государственный сектор стремительно растет, но основная часть предприятий и компаний продолжает жить в основном по рыночным правилам. И это относится даже к тем из них, которые перешли в собственность государства. Точка невозврата еще далеко не пройдена. «Коммерсанту» удалось насчитать всего лишь пять субъектов частного крупного бизнеса, покинувших историческую арену в результате процессов национализации. Это компании ЮКОС, "Сибнефть", "Иркут", ОМЗ и банк ПСБ (СПб). По этой же причине перестали существовать две госкомпании - АХК "Сухой" и РСК МиГ, которые вместе с "Иркутом" составили ядро Объединенной авиастроительной корпорации (ОАК). Новых же субъектов крупного бизнеса, контролируемых государством, появилось и того меньше - четыре. Это упомянутая ОАК, вертолетостроительный холдинг, управляемый недавно созданной УК "Вертолеты России", и Объединенная судостроительная корпорация (ОСК). И, конечно, это новая "Роснефть", поскольку нельзя отрицать, что до и после поглощения ЮКОСа это две принципиально разные компании. Официальный старт национализации был дан в декабре 2004 года, в момент продажи компании "Юганскнефтегаз" "Роснефти". Но можно начать отсчет событий двумя годами раньше. В 2002 году перед "Газпромом" была поставлена задача - возвращение уведенных активов. Усилиями менеджмента, а также известного предпринимателя-металлурга Алишера Усманова, возглавляющего "Газпроминвестхолдинг", в лоно монополии были возвращены СИБУР, "Стройтрансгаз" и основные газодобывающие предприятия "Итеры". Но поскольку в это же время "Газпром" другие свои активы, наоборот, передавал в частные руки (тому же Алишеру Усманову продал пакеты акций Оскольской электрометаллургического комбината и Лебединского ГОКа, а банк НРБ - Александру Лебедеву), эти события были восприняты как оптимизация корпоративной структуры, поддержанная государством. Тем более что и на государственном уровне процессы приватизации тогда все еще превалировали (в 2000 году продана нефтяная компания ОНАКО, в конце 2002 года - "Славнефть"). А создание с высочайшего одобрения компании ТНК-BP в первой половине 2003 года и вовсе снимало всякие страхи по поводу национализации. Нужно было быть очень прозорливым человеком, чтобы за произошедшим тогда же арестом совладельца ЮКОСа Платона Лебедева увидеть смену политики государства по отношению к крупному частному бизнесу. Сегодня число национализированных крупных частных компаний и банков приближается к двум десяткам. И перспективы не менее масштабны, чем свершения. По результатам идущих сейчас судебных процессов у нынешних частных собственников могут быть изъяты компании "Русснефть" (из наиболее приметных активов - нефтедобывающие "Варьеганнефть", "Варьеганнефтегаз"), "Башнефть" и "Башнефтехим". Завершается процедура создания "Атомэнергопрома", объединяющего под государственным контролем все гражданские активы этой отрасли. Все новые проекты создания отраслевых холдингов выдвигает ФГУП "Рособоронэкспорт". Последние из них - "Русская спецсталь" (уже известно, что в нее должны войти волгоградский завод "Красный Октябрь" и Ступинское металлургическое производственное объединение) и "Русские композиты". Есть амбиции и у других государственных монополий. РЖД намерены купить блокпакет своего основного поставщика оборудования "Трансмашхолдинга", а "Газпром" - значительную долю тепловой электроэнергетики и крупнейшего производителя энергетических углей СУЭК, а также на эксклюзивных условиях получить контроль над всеми газовыми активами на востоке страны. Если все эти планы будут реализованы, вопрос о том, рыночная ли у нас экономика, нужно будет рассмотреть заново. Представляется очевидным, что никакого плана, программы или концепции национализации у власти не было, нет и не ожидается. Есть конкретные действия представляющих ее субъектов, обусловленные разными мотивами. «КоммерсантЪ» выделяет шесть таких мотивов. Во-первых, отраслевой, то есть сознательно принятое решение о том, что в некоторых секторах должно быть обеспечено доминирование государства. В данный момент это нефтяная промышленность (как наиболее рентабельная) и атомная (как наиболее чувствительная). О газовой речи нет, поскольку ее государство контролировало всегда. Логика в таком подходе, безусловно, есть, но никто не сказал, что ее нельзя применить и к другим отраслям, и завести она может как угодно далеко. Во-вторых, элементарная корысть госмонополий. Этот мотив очевидно доминирует у "Газпрома" при вхождении в проект "Сахалин-2" и Ковыктинское месторождение, у "Рособоронэкспорта" при покупке титанового холдинга "ВСМПО-Ависма". В этом же ряду планы РЖД получить блокпакет в "Трансмашхолдинге". Объяснение этих планов необходимостью контролировать ключевого поставщика не является убедительным. Для рыночных структур покупать оборудование лучше на конкурсной основе, а вовсе не у зависимой компании. В-третьих, национальная безопасность. Или же спекуляция на этой идее. Некто объявляет некоторую отрасль или подотрасль критически важной для страны, и в связи с этим обнаруживается необходимость полного госконтроля в ней. Это, в частности, конек главы "Рособоронэкспорта" Сергея Чемезова. В-четвертых, мотивом является честная попытка государства выступить в роли антикризисного менеджера в отраслях, действительно в таком менеджменте нуждающихся. Так было с АвтоВАЗом. Менеджеры "Рособоронэкспорта" взяли в управление отсталое, убыточное предприятие с крайне запутанной структурой собственности и кооперационных связей. И если будет достигнут хоть сколько-нибудь заметный успех, им уж точно можно будет устанавливать бронзовые бюсты на родине. То же и с ОАК. Объединив успешные предприятия военного самолетостроения и неуспешные - гражданского, государство пытается за счет бюджетных денег, административного ресурса и наиболее успешных менеджеров из частного бизнеса вытянуть всю отрасль. В-пятых, совпадение желаний объекта и субъекта национализации. То есть у владельца некоторого актива есть желание выйти из бизнеса и возможность убедить государство в целесообразности его покупки. По широко распространенному среди экспертов мнению, именно так совершались сделки по выкупу "Сибнефти" и банка ПСБ (СПб). Последний мотив - действия явно ситуативные и действия, не имеющие рационального объяснения. Например, никто не хотел ни продавать, ни покупать Гута-банк. Но он оказался в трудном положении, могло пострадать большое количество вкладчиков, поэтому государству в лице ВТБ пришлось вмешаться. Гута-банк был куплен за символическую цену 1 млн рублей, санирован и преобразован в "ВТБ Розничные услуги" (брэнд ВТБ 24). Вместе с Гута-банком в собственность ВТБ попали также абсолютно ненужные ему акции предприятий Пермского моторного комплекса (по некоторым данным, уже перепроданные АФК "Система"). Аналогично совсем не нужен Газпромбанку "Уралмаш", попавший к нему в составе компании ОМЗ, национализированной ради атомных активов. Особенность этой сделки состояла в том, что основным продавцом выступал создатель ОМЗ Каха Бендукидзе, ставший к тому времени министром в правительстве недружественной Грузии, поэтому выкупать нужно было все и сразу. И тем не менее объединяет эти мотивы два момента. Первый заключается в том, что повышение роли государства в экономике - это хорошо. И второй: консолидация спасет мир. Если в какой-то отрасли есть проблемы, это оттого, что слишком много разных игроков там толчется. В качестве решения всегда предлагается концентрация ресурсов на главных направлениях, объединение маленьких с большими, устранение дублирования и отказ от ненужного соперничества. В национализации Россия, как это часто бывает, идет особым, непростым путем. Классический вариант - прямой выкуп активов в собственность государства - был использован, строго говоря, в одном единственном случае - при создании ОАК. Во всех других частные активы переходят под полный или частичный контроль госкомпаний, по своему статусу являющихся коммерческими структурами. Если ранжировать их по степени активности на ниве национализации, фигурой номер один окажется "Газпром". Под его контроль перешли "Сибнефть", СИБУР, газодобывающие активы "Итеры", проект "Сахалин-2", Ковыктинское месторождение, ряд электроэнергетических активов, а в ближайшей перспективе к ним добавится СУЭК. Помимо этого, "Газпром" и его "дочки" могут выступать в роли посредника, как, например, в упомянутой покупке ОМЗ Газпромбанком. Вторым номером идет "Роснефть", после покупки активов ЮКОСа перешедшая в списке отечественных нефтяных компаний с шестого места на первое. Третьим номером - по стоимости активов, но не по амбициям - идет "Рособоронэкспорт". АвтоВАЗ, "ВСМПО-Ависма", "Вертолетный холдинг", "Русская спецсталь" и "Русские композиты" - из посредника в экспорте ВВТ компания постепенно превращается в своеобразное, работающее на коммерческих началах министерство промышленности. Четвертый номер - ВТБ, выступающий консолидатором в банковской сфере. Столь скромную роль государства можно объяснить двумя причинами. Первая - формальная. Деньги на выкуп активов у частного сектора не закладываются в федеральный бюджет, и сделать это непросто даже при нынешней степени послушности законодательной власти. Но более важной представляется вторая причина. Политическое руководство не слишком доверяет чиновникам и с большой осторожностью подходит к расширению функций государственных ведомств. Никто не хочет допустить возрождения министерской системы как таковой. И если внимательно вглядеться в выстроенную модель национализации, можно обнаружить, что полного вытеснения частного бизнеса она не предполагает. Начать с "Газпрома", где закрепление формального контроля государства сопровождалось либерализацией рынка акций. То есть, по сути, это был не антирыночный, а рыночный шаг, поскольку частный инвестор получил 49% нормальных, не обремененных "кривыми" схемами обращения акций. "Роснефть" параллельно с поглощением ЮКОСа проводит "народное" IPO, выбрасывая на рынок 15% акций. В компании "ВСМПО-Ависма" гендиректору оставляют небольшой пакет акций и никак не ущемляют интересы миноритариев. И даже в атомном холдинге планируется участие частного бизнеса на уровне "дочек" и "внучек". Таким образом, государство планирует сотрудничество с частным бизнесом, готово делиться с ним прибылью и привлекать его ресурсы, в том числе управленческие. ИА "Альянс Медиа" по материалам газеты "Коммерсантъ-Деньги" |